Ее светлые волосы и одежда по-прежнему были испачканы могильной грязью, и сейчас она походила на ангела, вывалянного в помоях.

– Я не позволю им помешать мне выполнить то, что я задумал, – сказал я.

Она в ответ глубоко вздохнула.

– Ты хочешь привести их прямо к своему любимому месье Роже?

Сама мысль об этом привела меня в ужас. С неба упали первые капли дождя, и, несмотря на выпитую кровь, мне вдруг стало очень холодно. Еще немного – и начнется настоящий ливень.

– Хорошо, – кивнул я, – мы все равно не сможем что-либо сделать, пока все не закончится.

Вскочив на коня, я подал ей руку.

– Обиды и оскорбления только подталкивают тебя к действию… – промолвила она, продолжая изучать меня внимательным взглядом. – Все, что они сделают или попытаются сделать, придаст тебе еще больше сил.

– Глупость, присущая только смертным! – ответил я. – Поехали.

– Лестат, – вновь заговорила она, и голос ее при этом звучал очень ровно и спокойно, – помнишь, убив твоего конюшего, они надели на него дворянский сюртук? Ты рассмотрел этот сюртук? Ты когда-нибудь видел его раньше?

Снова этот проклятый сюртук из красного бархата!..

– Лично я уже видела его, – продолжала она. – Я часами смотрела на него, лежа в своей кровати в парижском доме. Это сюртук Никола де Ленфена!

Не говоря ни слова, я долго смотрел на нее, но совершенно ее не видел. Во мне безмолвно кипела ярость. Да, именно ярость, ибо пока еще я не видел причин для печали и горя. Так, во всяком случае, я в тот момент думал. Потом мои мысли смешались.

Я подозревал, что она до сих пор не знает всю силу наших страстей, не понимает, что они способны полностью парализовать нас. Мне показалось, что губы мои шевельнулись… но с них не слетело ни звука.

– Вряд ли они убили его, Лестат, – промолвила она. Я вновь попытался заговорить, спросить ее, почему она так решила, но не смог. Я лишь стоял и всматривался в пространство.

– Я почти уверена, что он жив, – сказала она, – и что он – их пленник. Иначе они бы оставили его тело и не стали возиться с мальчишкой.

– Возможно, ты права, а возможно, и нет. – Я сумел наконец, хотя и с трудом, выдавить из себя несколько слов.

– Камзол должен был послужить предупреждением.

У меня не было больше сил выносить все это.

– Я отправляюсь за ними, – сообщил я. – Может быть, тебе стоит вернуться в башню? Если я потерплю поражение…

– Я не собираюсь покидать тебя ни при каких обстоятельствах, – перебила она меня.

Когда мы добрались до бульвара Тамплиеров, дождь уже лил вовсю и мокрая мостовая отражала свет тысяч фонарей.

В голове моей созрел определенный план действий, хотя возник он скорее интуитивно, чем в результате здравых размышлений. Я был как никогда готов к бою. Но прежде нам необходимо было выяснить ситуацию. Сколько их? Что им на самом деле нужно? Хотели они схватить и уничтожить нас или намеревались лишь нагнать страху и заставить нас убраться отсюда? Я вынужден был подавить ярость, напоминая себе, что они совершенно по-детски полны предрассудков, что их очень легко запугать и разогнать.

Едва мы подъехали к высоким старинным домам возле собора Нотр-Дам, я услышал их присутствие. Они были совсем рядом. Я чувствовал исходящую от них вибрацию и видел мгновенные вспышки серебристого свечения.

Габриэль выпрямилась и положила левую руку мне на грудь, а правой взялась за рукоять своей шпаги.

Мы свернули в извилистую аллею и поехали наугад в полной темноте. Тишину нарушал лишь громкий цокот железных конских подков, и я изо всех сил старался, чтобы эти звуки не лишили меня присутствия духа.

Кажется, мы увидели их одновременно.

Габриэль прижалась спиной ко мне, а я с трудом подавил вскрик, чтобы они не подумали, будто я испугался.

По обе стороны узкого проезда высоко над нашими головами возникли белые лица. Они прятались за навесами крыш, и на фоне темного неба сквозь серебряные струи дождя видно было слабое свечение.

Я дал шпоры коню, и он понесся вперед, громко стуча и царапая подковами мостовую. Они, словно крысы, помчались по крышам, так тонко и тихо завывая на ходу, что обычные смертные не могли их услышать.

Габриэль вскрикнула. Впереди мы увидели белые тени, скользящие вниз по стенам, а сзади раздался тихий топот ног по мостовой.

– Вперед! – крикнул я, вытаскивая из ножен шпагу и направляя коня прямо на две фигуры, одетые в лохмотья. – Прочь с дороги, мерзавцы!

Из-под копыт раздались жуткие вопли.

И снова передо мной на мгновение возникли отвратительные лица. Потом те твари, что оставались наверху, исчезли, а те, что были позади, казалось, обессилели. Мы еще быстрее помчались вперед, расстояние между нами и нашими преследователями увеличивалось, и наконец мы вылетели на совершенно пустую в этот час Пляс-де-Грев.

Но вскоре существа появились вновь и стали собираться по краям площади. На этот раз мне удалось расслышать их мысли. Один спрашивал, каковы же все-таки наши возможности и почему они должны нас бояться, а другой призывал всех подойти к нам поближе.

Габриэль схватилась за шпагу и посмотрела в их сторону. По-видимому, от нее исходила достаточно мощная сила, ибо я увидел, как твари резко отпрянули назад.

– Стой! – едва слышно воскликнула она. – Держи их на расстоянии! Они испугались.

Я услышал, как она выругалась, и понял почему. Из тени собора выскочили по меньшей мере шестеро демонов и бросились к нам. Лохмотья едва прикрывали тонкие белые тела, волосы развевались на бегу, и до нас явственно доносился их ужасающий вой. Они подбадривали остальных, и злоба окружающих нас существ росла на глазах.

Конь встал на дыбы и едва не сбросил меня на землю. В то время как я мысленно отдавал ему приказ двигаться вперед, твари с не меньшей силой приказывали животному оставаться на месте.

Схватив в охапку Габриэль, я соскользнул вместе с ней со спины коня, и мы со всех ног помчались к дверям Нотр-Дам.

Мысленно я слышал их душераздирающие вопли, вой и угрозы:

– Вы не смеете! Вы не смеете!

Их злоба, словно жар из печи, буквально обжигала нас, все ближе раздавался громкий топот ног, и я видел руки, тянущиеся к нам и пытающиеся схватить меня за плащ, отобрать у меня шпагу.

Я был уверен, что единственное наше спасение – собор. Собрав все силы, я буквально швырнул Габриэль вперед, и мы вместе перескочили через порог, растянувшись на каменных плитах пола.

Крики, вопли… ужасные проклятия… Сначала они звучали откуда-то сверху, а потом стали раздаваться отовсюду, словно толпа чудовищ была рассеяна во все стороны мощным пушечным выстрелом.

С громким хохотом я поднялся на ноги. Однако не стоило оставаться у самых дверей ради того, чтобы услышать еще что-нибудь. Это было опасно. Габриэль уже была на ногах и тащила меня за руку. Мы вместе побежали в темную глубину собора, одну за другой минуя арки одного из нефов, пока наконец не оказались возле ризницы, где дымно горели свечи. Отыскав в тени свободное место, мы одновременно упали на колени.

– Совсем как та проклятая стая волков… – прошептал я. – Они напали на нас из засады.

– Тс-с-с… Помолчи немного, – шепнула в ответ Габриэль, еще теснее прижимаясь ко мне. – Не то мое бессмертное сердце просто разорвется.

Глава 9

Прошло довольно много времени, и вдруг я почувствовал, что она вся напряглась. Взгляд ее был устремлен в сторону площади.

– Не думай о Никола, – сказала она. – Они ждут и слушают. Им известно все, о чем мы думаем.

– А о чем думают они? – шепотом спросил я. – Какие мысли бродят в их головах?

Я почувствовал, как она старается сосредоточиться.

Прижав ее к себе, я всматривался в серебряное свечение за дверями собора. Теперь я тоже мог их слышать, но это был лишь слабый гул голосов всех, кто собрался к тому времени на площади.

Я смотрел на дождь, и меня вдруг охватило странное чувство полного умиротворения. Оно было почти физически ощутимым. Я неожиданно подумал, что нам следует уступить, что дальнейшее сопротивление не больше чем глупость с нашей стороны. Если мы выйдем сейчас на площадь и отдадим себя в их руки, все вопросы решатся сами собой. Они не станут больше мучить Никола, который находится в их власти, не будут рвать его на части.